37662
5
1
Джастас Давид Уолкер решился на героический для наших времен поступок. Фермер американского происхождения уехал в поселок Такучет Богучанского района, чтобы производить здоровые продукты и спасать русскую глубинку.
Молочные продукты и духовные ценности
— Джастас, как вы оказались в России?
— В 1994 году, когда мне было еще одиннадцать лет, мои родители приехали в Россию заниматься духовной работой, открывать церкви протестантского направления. Жили мы в сельской местности. Когда в 2000-м родители закончили работу и уехали, я остался в Красноярске. Большую часть сознательной жизни я провел в России.
— Как складывалась ваша дальнейшая жизнь?
— Четыре года я прожил в Красноярке, занимался звукозаписью, участвовал в организации концертов, работал в студиях. В 2004 году ниша стала заполняться, да и у меня не тот уровень был, и город не очень нравился. Сам я в Штатах до одиннадцати лет жил на хуторе, всегда была ближе деревенская жизнь. С 2004 по 2009 год занимался деревообработкой, у меня была небольшая пилорама. Потом продал бизнес и перепрофилировался в сельхозпроизводителя.
В 2009 году женился, жена Ребекка — американка, но говорит по-русски. В конце того же года у нас родился первый ребенок, и я понял, что мне нужна такая работа, на которой я могу быть дома с семьей. Которая соединяла бы в себе духовные, семейные ценности и позволяла зарабатывать. Мне показалось, что в России именно сельское хозяйство сегодня дает такую возможность. Живя на земле, я могу смотреть, как растут дети, они могут участвовать в работе. Сейчас у меня две девочки и один ребенок «на подходе».
— Джастас, как вы оказались в России?
— В 1994 году, когда мне было еще одиннадцать лет, мои родители приехали в Россию заниматься духовной работой, открывать церкви протестантского направления. Жили мы в сельской местности. Когда в 2000-м родители закончили работу и уехали, я остался в Красноярске. Большую часть сознательной жизни я провел в России.
— Как складывалась ваша дальнейшая жизнь?
— Четыре года я прожил в Красноярке, занимался звукозаписью, участвовал в организации концертов, работал в студиях. В 2004 году ниша стала заполняться, да и у меня не тот уровень был, и город не очень нравился. Сам я в Штатах до одиннадцати лет жил на хуторе, всегда была ближе деревенская жизнь. С 2004 по 2009 год занимался деревообработкой, у меня была небольшая пилорама. Потом продал бизнес и перепрофилировался в сельхозпроизводителя.
В 2009 году женился, жена Ребекка — американка, но говорит по-русски. В конце того же года у нас родился первый ребенок, и я понял, что мне нужна такая работа, на которой я могу быть дома с семьей. Которая соединяла бы в себе духовные, семейные ценности и позволяла зарабатывать. Мне показалось, что в России именно сельское хозяйство сегодня дает такую возможность. Живя на земле, я могу смотреть, как растут дети, они могут участвовать в работе. Сейчас у меня две девочки и один ребенок «на подходе».
— Считается, что только большое фермерское хозяйство позволяет жить в достатке. Это так?
— В России фермеру небольшого хозяйства достаточно, чтобы достойно жить. Моя цель была произвести высококачественный продукт для избранного числа потребителей. Клиентская база сегодня — около 50 постоянных покупателей. Моя задача — не заработать золотые горы, а иметь возможность быть с семьей, обеспечить достойную жизнь и произвести своими руками хороший товар. Через него люди получат косвенно частицу ценностей нашей семьи, любви к Богу, к ближнему, к природе.
— Что вы производите?
— Делаем в основном твердые сыры малой выдержки, моцареллу, свежее молоко и йогурты двух видов. Хотим делать еще масло и другие сыры. У нас коров нет — стадо из 12 дойных коз, хочу довести поголовье до 16—20. Делаем акцент на диетичность и полезность продукции, ведь в продуктах из козьего молока кальций усваивается лучше, отсутствуют лактозы, они не вызывают аллергии. Держим еще пять баранов, хочу мясную продукцию производить, но пока выращиваем для себя.
— В России фермеру небольшого хозяйства достаточно, чтобы достойно жить. Моя цель была произвести высококачественный продукт для избранного числа потребителей. Клиентская база сегодня — около 50 постоянных покупателей. Моя задача — не заработать золотые горы, а иметь возможность быть с семьей, обеспечить достойную жизнь и произвести своими руками хороший товар. Через него люди получат косвенно частицу ценностей нашей семьи, любви к Богу, к ближнему, к природе.
— Что вы производите?
— Делаем в основном твердые сыры малой выдержки, моцареллу, свежее молоко и йогурты двух видов. Хотим делать еще масло и другие сыры. У нас коров нет — стадо из 12 дойных коз, хочу довести поголовье до 16—20. Делаем акцент на диетичность и полезность продукции, ведь в продуктах из козьего молока кальций усваивается лучше, отсутствуют лактозы, они не вызывают аллергии. Держим еще пять баранов, хочу мясную продукцию производить, но пока выращиваем для себя.
— Кто ваши клиенты?
— В большинстве своем знакомые, знакомые знакомых, найденные через профессиональные контакты. Например, у жены были осложнения с беременностью, мы поехали в частную клинику в Красноярске. Познакомились с главврачом, персонал заинтересовался. Так сформировался узкий круг потребителей.
Поставляем только в Красноярск. Хочу в Канск еще возить, потому что он ближе к ферме. Сам бываю в Красноярске раз в месяц, а товар отправляем попутным грузом раз в неделю-две.
«Я произвожу то, что с удовольствием ем сам»
— Есть что-то необычное в продуктовой линейке?
— Йогурт мы производим с органическими ферментами, которые привезены из Штатов. Те, которые здесь нахожу, они и жиже, и вкус не такой. Моцареллу тоже из американских ферментов делали, а сейчас с японскими экспериментируем.
Я делаю то, что мне самому нравится. В России йогурт жидкий, а в Америке он как сметана — ложка стоит. Он должен быть как пудинг, чтобы можно было брать ложкой. Съел — и пообедал. На западе жидкий йогурт называют питьевым.
— В большинстве своем знакомые, знакомые знакомых, найденные через профессиональные контакты. Например, у жены были осложнения с беременностью, мы поехали в частную клинику в Красноярске. Познакомились с главврачом, персонал заинтересовался. Так сформировался узкий круг потребителей.
Поставляем только в Красноярск. Хочу в Канск еще возить, потому что он ближе к ферме. Сам бываю в Красноярске раз в месяц, а товар отправляем попутным грузом раз в неделю-две.
«Я произвожу то, что с удовольствием ем сам»
— Есть что-то необычное в продуктовой линейке?
— Йогурт мы производим с органическими ферментами, которые привезены из Штатов. Те, которые здесь нахожу, они и жиже, и вкус не такой. Моцареллу тоже из американских ферментов делали, а сейчас с японскими экспериментируем.
Я делаю то, что мне самому нравится. В России йогурт жидкий, а в Америке он как сметана — ложка стоит. Он должен быть как пудинг, чтобы можно было брать ложкой. Съел — и пообедал. На западе жидкий йогурт называют питьевым.
— Поддерживает ли государство вас как фермера?
— Нет. Всё, что хочу от власти, — это чтобы не мешала. Ничего не прошу. Пока в России мелкому производителю намного легче работать, чем почти в любом государстве Запада. В России 16 коз — это то, что мне нужно, чтобы жить нормально, а в Штатах — около 40. Поэтому я не ищу поддержки государства, лишь бы упростили процесс получения земли. Законодательство лояльное, но на месте власть не очень разбирается в фермерстве. Для тех, кто начинает с маленького капитала, как я, это небольшой рай.
— Маленькое хозяйство — это значит, что мало работы?
— Это, скажем так, посильная работа. В пять-шесть утра встаю, подою всех 12 коз, процежу молоко, поставлю на йогурт и сыр. Утром два часа и вечером два часа — такой рабочий день. А некоторые люди удивляются, как я один справляюсь. Жена занимается кухней, у нее уходит три-четыре часа в день. На двоих семь-восемь часов рабочего дня, только летом больше — покосы, огород. Мы работаем меньше, чем если бы работали «на дядю».
«Хочу работать там, где есть нужда»
— Как складываются отношения с местными жителями?
— В целом нормально. В русской деревне есть деление на своих и чужих. До сих пор поражаюсь: спрашиваешь — откуда ты, — говорит: «Я приезжая, двадцать лет назад приехала». Если такое отношение у самих русских, то американец всегда чужой. Были поначалу стычки, но сейчас живем нормально, стараемся помогать друг другу. У меня трактор есть, кошу кому-то, а они мне чем-то другим помогают. Я там единственный фермер.
— Нет. Всё, что хочу от власти, — это чтобы не мешала. Ничего не прошу. Пока в России мелкому производителю намного легче работать, чем почти в любом государстве Запада. В России 16 коз — это то, что мне нужно, чтобы жить нормально, а в Штатах — около 40. Поэтому я не ищу поддержки государства, лишь бы упростили процесс получения земли. Законодательство лояльное, но на месте власть не очень разбирается в фермерстве. Для тех, кто начинает с маленького капитала, как я, это небольшой рай.
— Маленькое хозяйство — это значит, что мало работы?
— Это, скажем так, посильная работа. В пять-шесть утра встаю, подою всех 12 коз, процежу молоко, поставлю на йогурт и сыр. Утром два часа и вечером два часа — такой рабочий день. А некоторые люди удивляются, как я один справляюсь. Жена занимается кухней, у нее уходит три-четыре часа в день. На двоих семь-восемь часов рабочего дня, только летом больше — покосы, огород. Мы работаем меньше, чем если бы работали «на дядю».
«Хочу работать там, где есть нужда»
— Как складываются отношения с местными жителями?
— В целом нормально. В русской деревне есть деление на своих и чужих. До сих пор поражаюсь: спрашиваешь — откуда ты, — говорит: «Я приезжая, двадцать лет назад приехала». Если такое отношение у самих русских, то американец всегда чужой. Были поначалу стычки, но сейчас живем нормально, стараемся помогать друг другу. У меня трактор есть, кошу кому-то, а они мне чем-то другим помогают. Я там единственный фермер.
— Почему именно Богучанский район?
— Основная причина, почему я занялся фермерством в Богучанском районе, а не в благоприятном регионе Хакасии, — это духовная работа. Помимо сельского хозяйства мы насаждаем церкви. Когда у тебя приход — десять человек, ты это делаешь для души. Бог положил это бремя на сердце — помогать в тех деревнях, где нет духовной работы.
Для бизнеса было бы удобней отъехать на сто километров в любую сторону от Красноярска, взять 12—15 гектаров и работать — вот твой рынок, под боком. Но здесь, недалеко от крупного города, и без меня есть священники в деревнях. Апостол Павел поставил задачу проповедовать Христа там, где Его не называли. Я не хочу пахать чужое поле, строить на чужом основании. Хочу работать там, где есть нужда.
— У вас дом молитвы есть?
— Да, маленькая часовенка. Когда приехали в село, пришел в администрацию, говорю, хочу работать и открыть церковь, попросил помочь. Нам дали заброшенный дом, я сделал к нему пристройку в нашей традиции, в одной половине молимся, а во второй — живем мы с семьей.
Мелкий скот, большой доход
— Что любите готовить на праздник в семье?
— Воскресная праздничная еда у нас простая. Ребекка берет нашего цыпленка, разделывает, начиняет яблоками и потом добавляет наш лук, чеснок. Берутся также цельные куски капусты, и с курицей это всё на противне отправляется в духовку. Картошка жарится отдельно. Вот такое простое блюдо — любимое у всей семьи. Жена пропаривает овощи осенью и замораживает, поэтому едим их круглый год.
Еще из США я привез любовь к кленовому сиропу, иногда его присылают оттуда. Его с оладьями хорошо есть. Люблю и арахисовую пасту.
— Основная причина, почему я занялся фермерством в Богучанском районе, а не в благоприятном регионе Хакасии, — это духовная работа. Помимо сельского хозяйства мы насаждаем церкви. Когда у тебя приход — десять человек, ты это делаешь для души. Бог положил это бремя на сердце — помогать в тех деревнях, где нет духовной работы.
Для бизнеса было бы удобней отъехать на сто километров в любую сторону от Красноярска, взять 12—15 гектаров и работать — вот твой рынок, под боком. Но здесь, недалеко от крупного города, и без меня есть священники в деревнях. Апостол Павел поставил задачу проповедовать Христа там, где Его не называли. Я не хочу пахать чужое поле, строить на чужом основании. Хочу работать там, где есть нужда.
— У вас дом молитвы есть?
— Да, маленькая часовенка. Когда приехали в село, пришел в администрацию, говорю, хочу работать и открыть церковь, попросил помочь. Нам дали заброшенный дом, я сделал к нему пристройку в нашей традиции, в одной половине молимся, а во второй — живем мы с семьей.
Мелкий скот, большой доход
— Что любите готовить на праздник в семье?
— Воскресная праздничная еда у нас простая. Ребекка берет нашего цыпленка, разделывает, начиняет яблоками и потом добавляет наш лук, чеснок. Берутся также цельные куски капусты, и с курицей это всё на противне отправляется в духовку. Картошка жарится отдельно. Вот такое простое блюдо — любимое у всей семьи. Жена пропаривает овощи осенью и замораживает, поэтому едим их круглый год.
Еще из США я привез любовь к кленовому сиропу, иногда его присылают оттуда. Его с оладьями хорошо есть. Люблю и арахисовую пасту.
Вкусное послесловие
Во время интервью Джастас представил образцы своей продукции и рассказал о них.
— Йогурт меньше всех молочных продуктов термически обрабатывается. Большинство доброкачественных бактерий, которые имеются в молоке изначально, при 80 градусах умирают. Творог мы доводим до 95 градусов и остужаем, он свертывается тепловым путем. Йогурт — до 58—60, он свертывается естественным образом и пакуется в термос. Таким образом, он кишит жизнью и полезен для организма. В твороге полезных бактерий нет, а йогурт — цельный, в нем жирность, как в молоке, он живой. Такой йогурт хранится не больше десяти дней, если больше — он уже мертвый.
О сыре. Вот эта моцарелла сделана за 30 минут — буквально перед тем, как поехать сюда. На 420 граммов сыра уходит четыре литра молока. Свежую моцареллу хорошо есть со свежими овощами, тонко нарезав. Делаем и твердые, и полутвердые сыры.
Во время интервью Джастас представил образцы своей продукции и рассказал о них.
— Йогурт меньше всех молочных продуктов термически обрабатывается. Большинство доброкачественных бактерий, которые имеются в молоке изначально, при 80 градусах умирают. Творог мы доводим до 95 градусов и остужаем, он свертывается тепловым путем. Йогурт — до 58—60, он свертывается естественным образом и пакуется в термос. Таким образом, он кишит жизнью и полезен для организма. В твороге полезных бактерий нет, а йогурт — цельный, в нем жирность, как в молоке, он живой. Такой йогурт хранится не больше десяти дней, если больше — он уже мертвый.
О сыре. Вот эта моцарелла сделана за 30 минут — буквально перед тем, как поехать сюда. На 420 граммов сыра уходит четыре литра молока. Свежую моцареллу хорошо есть со свежими овощами, тонко нарезав. Делаем и твердые, и полутвердые сыры.
Веселый Молочник Джастас Уолкер.
А вот популярный ролик с ним.
Источник:
Ссылки по теме:
- Жить в деревне не страшно
- Фермер-изобретатель из белорусской деревни
- Китайские фермеры используют беспилотных дронов в сельском хозяйстве
- Трогательная история дружбы японского фермера и поросят
- Самый одинокий человек в Японии
Новости партнёров
реклама
Хотя с нашей властью... Или воруй как все или нах иди, а то мало ли,в аварию попадешь...
... НО ..... это не тот ли индивид который живёт на американские статьи расхода: "На развитие демократии в России"............
Уж больно дом у него "фермерский", ну прям типичный для работящего в России человека..................................................................