8657
2
Все началось с того, что тесть моего брата начал готовиться к смерти. Как он считал, по весьма обоснованным причинам.
Все началось с того, что тесть моего брата начал готовиться к смерти. Как он считал, по весьма обоснованным причинам. Годы уже не те – за полтинник перевалило. Времена смутные – начало девяностых. Кто в то время в России жил, помнят. Ну и не перспективное финансовое положение тоже. В общем, все к одному. А хотелось, когда эта с косой придет, чтобы все по-человечески, без эксцессов.
Прикупил гробик – по размеру и учетом физиологических изменений. Памятник, заказал, правда пока без даты смерти, но зато с фоткой и именем и фамилией выгравированными красивым каллиграфическим шрифтом. Свез это все в сарай на дачу и оставил до худших времен. Чуть не написал до лучших.
Через год решил проверить инвентарь, ну и пыль стряхнуть. Громче мата никто и не слышал. Если и шла в тот момент за ним смерть, явно на полпути развернулась. Ну, а что? Гроб повело, и он в шести местах дал трещину, а гранитная крошка с памятника покинула свою форму, чем напрочь изуродовала и шрифт и фотографию.
Сначала он ринулся в ритуальное бюро, где ему этот товар впарили. Устроил там скандал, но два добрых молодца быстренько вывели его под белы рученьки на улицу и тыкая кулаками в спину, объяснили, что гроб надо было хранить не в сарае, а в земле – как-то предписано инструкцией.
Тесть брата урок учел и прежде чем разбираться из-за памятника, подобрал кой-какую литературу – что где и как хранится должно. Вчитался, разобрался с технологиями и сказал – я сделаю все сам. Вот же упертый мужик.
Работа закипела. Дача превратилась в столярный цех. Дощечка к дощечке, все отполировано и подогнано своими руками. Гроб получился такой, что тесть на досуге в него частенько ложился и отдыхал.
Дальше был памятник. Монументальный. Технологию тесть видимо упер у японцев. Они доты с дзотами мастаки были строить еще до второй мировой. Первую заготовку испытывал кувалдой – расплющил напрочь, а памятнику хоть бы хны. И видно своим громыханием, опять спугнул косую. Она в той деревне, где дача была, вообще-то частенько ошивалась, а тут не дошла, заглянула к соседям. Прибежала кума, типа кум помер, продай гроб. Чем уж она его убеждала, не знаю. Но отдал задаром, по-родственному. В горе ведь помогать надо.
Кума хоронили, вся деревня с гроба глаз не спускала. Помянуть не успели, а у тестя у калитки очередь. В деревне-то почитай одни старики со старухами остались, то-то костлявой приволье. Разве откажешь – своим. Делал за копейки, чтоб на материал хватало. Но как его подставили, помнил. И между делом резьбой научился покрывать, в лакировке стал мастак. Не гробы, а шедевры.
Короче, через какое-то время к нему братки из райцентра подвалили. Не, не мзду требовать. Одного из ихних завалили. Заплатили за гроб баксами, не торгуясь. Ну и пошло поехало, все ведь помнят, сколько тогда братвы было. А сколько осталось?
Так это я к чему? Тесть-то этот до сих пор живой. Свой ритуальный цех у него. Каждый день почитай себе новый гроб делает, все краше и краше. Да только не берет его костлявая, может у них контракт?
Прикупил гробик – по размеру и учетом физиологических изменений. Памятник, заказал, правда пока без даты смерти, но зато с фоткой и именем и фамилией выгравированными красивым каллиграфическим шрифтом. Свез это все в сарай на дачу и оставил до худших времен. Чуть не написал до лучших.
Через год решил проверить инвентарь, ну и пыль стряхнуть. Громче мата никто и не слышал. Если и шла в тот момент за ним смерть, явно на полпути развернулась. Ну, а что? Гроб повело, и он в шести местах дал трещину, а гранитная крошка с памятника покинула свою форму, чем напрочь изуродовала и шрифт и фотографию.
Сначала он ринулся в ритуальное бюро, где ему этот товар впарили. Устроил там скандал, но два добрых молодца быстренько вывели его под белы рученьки на улицу и тыкая кулаками в спину, объяснили, что гроб надо было хранить не в сарае, а в земле – как-то предписано инструкцией.
Тесть брата урок учел и прежде чем разбираться из-за памятника, подобрал кой-какую литературу – что где и как хранится должно. Вчитался, разобрался с технологиями и сказал – я сделаю все сам. Вот же упертый мужик.
Работа закипела. Дача превратилась в столярный цех. Дощечка к дощечке, все отполировано и подогнано своими руками. Гроб получился такой, что тесть на досуге в него частенько ложился и отдыхал.
Дальше был памятник. Монументальный. Технологию тесть видимо упер у японцев. Они доты с дзотами мастаки были строить еще до второй мировой. Первую заготовку испытывал кувалдой – расплющил напрочь, а памятнику хоть бы хны. И видно своим громыханием, опять спугнул косую. Она в той деревне, где дача была, вообще-то частенько ошивалась, а тут не дошла, заглянула к соседям. Прибежала кума, типа кум помер, продай гроб. Чем уж она его убеждала, не знаю. Но отдал задаром, по-родственному. В горе ведь помогать надо.
Кума хоронили, вся деревня с гроба глаз не спускала. Помянуть не успели, а у тестя у калитки очередь. В деревне-то почитай одни старики со старухами остались, то-то костлявой приволье. Разве откажешь – своим. Делал за копейки, чтоб на материал хватало. Но как его подставили, помнил. И между делом резьбой научился покрывать, в лакировке стал мастак. Не гробы, а шедевры.
Короче, через какое-то время к нему братки из райцентра подвалили. Не, не мзду требовать. Одного из ихних завалили. Заплатили за гроб баксами, не торгуясь. Ну и пошло поехало, все ведь помнят, сколько тогда братвы было. А сколько осталось?
Так это я к чему? Тесть-то этот до сих пор живой. Свой ритуальный цех у него. Каждый день почитай себе новый гроб делает, все краше и краше. Да только не берет его костлявая, может у них контракт?
Новости партнёров
реклама
Писавший и то уже сменился, а этот скотобаза всё никак не сдохнет!
Уж и власть в стране переменилась, а он всё трясет песочек!