3551
8
В шесть часов вечера 25 декабря 1944 года, пробившись через жиденькие заслоны на окраине, танки и мотострелки 170-й танковой бригады 18-го танкового корпуса ворвались в Тат. Бой не был ни длинным, ни особо ожесточённым: спустя два часа посёлок был захвачен, трофеями наступающих стали одно разбитое орудие и пара сотен пленных. Уже стемнело, даже спустившись к воде, уставшие бойцы едва могли разглядеть противоположный берег Дуная.
Они ещё не знали, что спустя всего несколько дней здесь, в горах и равнинах Западной Венгрии, развернётся жестокое, бескомпромиссное и по-настоящему манёвренное сражение.
Захват Тата и выход Красной армии к южному берегу Дуная радикально ухудшил положение будапештцев: тысячам мирных жителей теперь предстояло познать сомнительные прелести жизни в окружённом городе; для почти стотысячного гарнизона участь была ещё проще, либо советский плен, либо смерть от пули или снаряда. Однако был на свете человек, недовольство которого было сравнимо с таковым у оказавшихся внутри кольца окружения, и звали его Адольф Гитлер.
Венгрия была последним европейским союзником Третьего Рейха, источником нефти, бокситов, продовольствия. Мало того, она прикрывала восточные подступы к Австрии — центру немецкой нефтедобычи и месту сосредоточения военной промышленности, наименее пострадавшей от бомбардировок англичан и американцев.
Конечно же, падение Венгрии не означало моментального проигрыша Германии, но без неё продолжать войну немцам было бы куда тяжелее. Понимал это и фюрер, поэтому сил и средств на поддержку королевства без короля не жалел. В Венгрии и так располагалась довольно сильная группировка Панцерваффе, а в самом конце декабря она получила очередное усиление: из-под Варшавы прибывал 4-й танковый корпус СС Герберта Отто Гилле в составе дивизий «Тотенкопф» (она же «Мёртвая голова») и «Викинг». Несмотря на своё эсэсовское происхождение, это были довольно старые и заслуженные соединения, способные, по мнению фюрера, быстро пробиться к Будапешту, после чего вернуться на Вислу, где вот-вот ожидалось крупное русское наступление.
Венгрия была последним европейским союзником Третьего Рейха, источником нефти, бокситов, продовольствия. Мало того, она прикрывала восточные подступы к Австрии — центру немецкой нефтедобычи и месту сосредоточения военной промышленности, наименее пострадавшей от бомбардировок англичан и американцев.
Конечно же, падение Венгрии не означало моментального проигрыша Германии, но без неё продолжать войну немцам было бы куда тяжелее. Понимал это и фюрер, поэтому сил и средств на поддержку королевства без короля не жалел. В Венгрии и так располагалась довольно сильная группировка Панцерваффе, а в самом конце декабря она получила очередное усиление: из-под Варшавы прибывал 4-й танковый корпус СС Герберта Отто Гилле в составе дивизий «Тотенкопф» (она же «Мёртвая голова») и «Викинг». Несмотря на своё эсэсовское происхождение, это были довольно старые и заслуженные соединения, способные, по мнению фюрера, быстро пробиться к Будапешту, после чего вернуться на Вислу, где вот-вот ожидалось крупное русское наступление.
×
И, надо сказать, планы эти не были какими-то чересчур амбициозными. 3-й Украинский фронт, отвечавший за удержание внешнего кольца окружения Будапешта, был отнюдь не сильнейшим объединением в Красной армии. Фактически, на всём пространстве от Дуная и до югославской границы штаб Толбухина располагал примерно тремя сотнями тысяч человек в сухопутных войсках, чего, естественно, было недостаточно для организации прочной обороны и даже выделения значимых резервов. Например, 4-я гвардейская армия, по которой придётся один из основных ударов эсэсовцев, имела не в первой линии только одну дивизию и два стрелковых полка.
Положение с подвижными частями было не лучше: в подчинении фронта находились один танковый (18-й), два механизированных (2-й гвардейский и 7-й), а также один кавалерийский (5-й гвардейский) корпус. На фоне шести танковых дивизий (1-я, 3-я, 6-я, 23-я, «Тотенкопф» и «Викинг»), действовавших в западной Венгрии, эти силы выглядели довольно бледно.
Если кто не знает, дивизионное звено в организации танковых войск тогдашней РККА отсутствовало – корпуса состояли из бригад и по своим боевым возможностям примерно соответствовали дивизиям Вермахта. Так, танковый корпус КА по штату имел меньше людей и куда более слабую артиллерию, чем немецкая панцердивизия, при небольшом своём преимуществе в числе танков.
Положение с подвижными частями было не лучше: в подчинении фронта находились один танковый (18-й), два механизированных (2-й гвардейский и 7-й), а также один кавалерийский (5-й гвардейский) корпус. На фоне шести танковых дивизий (1-я, 3-я, 6-я, 23-я, «Тотенкопф» и «Викинг»), действовавших в западной Венгрии, эти силы выглядели довольно бледно.
Если кто не знает, дивизионное звено в организации танковых войск тогдашней РККА отсутствовало – корпуса состояли из бригад и по своим боевым возможностям примерно соответствовали дивизиям Вермахта. Так, танковый корпус КА по штату имел меньше людей и куда более слабую артиллерию, чем немецкая панцердивизия, при небольшом своём преимуществе в числе танков.
В оперативном отношении план предстоящего наступления был прямолинеен, но при этом весьма изящен. Пробиваться к Будапешту предполагалось силами четырёх танковых дивизий по кратчайшему маршруту, с запада на восток. Находившийся на пути горный массив Вэртэшхедьшэг при этом требовалось преодолеть как можно быстрее, за счёт внезапности и силы первого удара. Для надёжности планировался даже десант в тылу у обороняющихся: 96-я пехотная дивизия должна была форсировать Дунай к востоку от линии фронта.
Однако даже так весь это замысел с кавалерийским проскоком через горы был довольно рискованным, и лишь желание сэкономить драгоценное горючее заставляло немцев пробовать.
В 22:00 1 января уже нового, 1945 года, небо над советскими позициями залилось огнём. Наступающие имели мало техники с приборами ночного видения, а потому активно использовали самые разные осветительные боеприпасы. Вскоре в отступающей тьме стали проявляться силуэты танков, штурмовых орудий, бронетранспортёров, фигуры пехотинцев — сражение началось.
Основной удар пришёлся по полкам 80-й гвардейской стрелковой дивизии. Её солдаты и командиры достаточно небрежно подошли к вопросам организации обороны, а потому весьма быстро за это поплатились: уже днём наступающие прорвались к штабу соединения. Находившиеся неподалёку части 18-го танкового корпуса попытались залатать брешь во фронте, однако подверглись опустошающему воздействию со стороны Люфтваффе, захвативших локальное господство в воздухе. Вскоре танкисты, вместе с остатками 80-й дивизии, оказались в окружении, из которого пришлось пробиваться с боем.
В штабе Толбухина же принялись создавать фронт заново. Пехоты было мало, сбор её шёл медленно и со скрипом, так что настоящим спасением стали боевые группы, создаваемые на лету из механизированных бригад, противотанковых полков, лёгких артиллерийских бригад и даже зенитчиков с их 85-мм пушками. Кроме того, в состав фронта прибывал 1-й гвардейский мехкорпус, действительно элитное соединение численностью почти 17 тысяч человек и имевшее сразу три полка новейших СУ-100. Именно их переправили через Дунай в первую очередь, после чего «растаскали» на нужды обороны.
Все эти меры не замедлили сказаться на ходе боевых действий: прорыв немецких танков через Вэртэшхедьшэг был остановлен в районе городка Бичке.
Однако даже так весь это замысел с кавалерийским проскоком через горы был довольно рискованным, и лишь желание сэкономить драгоценное горючее заставляло немцев пробовать.
В 22:00 1 января уже нового, 1945 года, небо над советскими позициями залилось огнём. Наступающие имели мало техники с приборами ночного видения, а потому активно использовали самые разные осветительные боеприпасы. Вскоре в отступающей тьме стали проявляться силуэты танков, штурмовых орудий, бронетранспортёров, фигуры пехотинцев — сражение началось.
Основной удар пришёлся по полкам 80-й гвардейской стрелковой дивизии. Её солдаты и командиры достаточно небрежно подошли к вопросам организации обороны, а потому весьма быстро за это поплатились: уже днём наступающие прорвались к штабу соединения. Находившиеся неподалёку части 18-го танкового корпуса попытались залатать брешь во фронте, однако подверглись опустошающему воздействию со стороны Люфтваффе, захвативших локальное господство в воздухе. Вскоре танкисты, вместе с остатками 80-й дивизии, оказались в окружении, из которого пришлось пробиваться с боем.
В штабе Толбухина же принялись создавать фронт заново. Пехоты было мало, сбор её шёл медленно и со скрипом, так что настоящим спасением стали боевые группы, создаваемые на лету из механизированных бригад, противотанковых полков, лёгких артиллерийских бригад и даже зенитчиков с их 85-мм пушками. Кроме того, в состав фронта прибывал 1-й гвардейский мехкорпус, действительно элитное соединение численностью почти 17 тысяч человек и имевшее сразу три полка новейших СУ-100. Именно их переправили через Дунай в первую очередь, после чего «растаскали» на нужды обороны.
Все эти меры не замедлили сказаться на ходе боевых действий: прорыв немецких танков через Вэртэшхедьшэг был остановлен в районе городка Бичке.
Разумеется, останавливаться при первой неудаче немцы не собирались. Гилле усилил войска, наступавшие вдоль берега Дуная, а также ввёл в бой свежую пехотную дивизию. Продвинувшись вперёд, он надеялся повернуть на юг, в тыл войскам, обороняющим Бичке. Толбухин парировал и перебросил на угрожаемый участок части 2-го гвардейского мехкорпуса. Во встречных боях немцам удалось потеснить советские войска, однако прорыва обороны достичь не удалось. К Рождеству стало очевидно, что наступление терпит крах.
Последним аккордом этих боёв стало наступление под Замолем, что севернее Секешфехервара. Наносили удар силы, куда более скромные, чем у Гилле: 1-й кавалерийский корпус в составе 3-й и 23-й танковых дивизий, также, внезапно, 4-й кавалерийской бригады.
Кроме того, наступление в данном районе командование 3-го Украинского уже давно предполагало, а потому держало здесь подвижный резерв в лице 7-го механизированного корпуса. Вкупе с очередной переброской артиллерийских частей, это и предопределило очередную неудачу германского оружия.
Последним аккордом этих боёв стало наступление под Замолем, что севернее Секешфехервара. Наносили удар силы, куда более скромные, чем у Гилле: 1-й кавалерийский корпус в составе 3-й и 23-й танковых дивизий, также, внезапно, 4-й кавалерийской бригады.
Кроме того, наступление в данном районе командование 3-го Украинского уже давно предполагало, а потому держало здесь подвижный резерв в лице 7-го механизированного корпуса. Вкупе с очередной переброской артиллерийских частей, это и предопределило очередную неудачу германского оружия.
Немцы несколько раз пытались наступать, отбили несколько советских контратак и даже заняли сам Замоль. Однако 13 января бои стихли и здесь.
Несмотря на бодрое начало, попытка прорваться в Будапешт провалилась.
Вскоре после завершения боёв под Замолем, разведка начала фиксировать отход эсэсовских дивизий с линии фронта и их замену на армейские и даже венгерские части. Авиация и радиоразведка подтверждали: «5 ТД СС “Викинг”
и 3 ТД СС “Мёртвая голова” перебрасываются в район Комарно и далее на Дьёр»
С точки зрения командования 3-го Украинского фронта такой шаг немцев казался довольно логичным.
В Польше уже гремела Висло-Одерская операция, оборона группы армий «А» рухнула, и фронт стремительно приближался к Берлину — в таких условиях держать в Венгрии две сильные танковые дивизии явно было непозволительной роскошью. Однако упорство и хитрость руководства ГА «Юг» на советской стороне явно недооценили.
Весь этот вывод «Викинга» и «Тотенкопфа» глубоко в тыл был лишь красивым спектаклем, после завершения которого части эсэсовцев начали скрытно выдвигаться на фронт для нового наступления. Компанию «Тотенкопфу» и «Викингу» должны были составить войска знакомых нам 1-й, 3-й и 23-й танковых дивизий. Кроме того, наступающим придавались батальон «Королевских тигров» и бригада штурмовых орудий.
Начаться удар должен был севернее озера Балатон. Местность здесь равнинная, куда лучше подходившая для действий танковых войск. А оборонявшиеся советские части были даже слабее тех, кто встречал немецкое наступление в первый день 1945 года. Фактически, из 18 километров линии фронта, на которую пришёлся немецкий удар, 13 приходились на полосу 1-го гвардейского укрепрайона. Несмотря на громкое название, это было весьма скромное соединение численностью чуть больше трёх тысяч человек и имевшее в качестве основы ПТО 45-мм пушки, которые вообще-то даже с заурядными «чётверками» справлялись плохо, что уж там про «Пантеры» и «Тигры» говорить.
Разумеется, когда 18 января его частям пришлось отбивать немецкий удар, оборона не просто начала рассыпать, а рухнула, причём, моментально. Находившиеся в резерве истребительно-противотанковые артполки попытались выдвинуться вперёд и занять оборону, однако были «пойманы» ещё на марше и раздавлены. Части 7-го мехкорпуса попытались контратаковать, однако также были встречены ещё на этапе выдвижения и остановлены. 18-й танковый корпус попытался занять оборону на канале Шарвиз, но вместо этого был обойдён с обеих флангов и был вынужден прорываться на юг. В конце концов, командование поставило в первую линию даже фронтовые курсы младших лейтенантов (!!!).
Однако немецкое наступление и не думало прекращаться, уже вечером 19 января они вышли к Дунаю, разрезав фронт Толбухина надвое. Последней надеждой остановить прорыв к Будапешту стали кавалеристы — проделав без малого стокилометровый марш, 5-й гвардейский кавкорпус занял пространство между озером Веленце и Дунаем.
Несмотря на бодрое начало, попытка прорваться в Будапешт провалилась.
Вскоре после завершения боёв под Замолем, разведка начала фиксировать отход эсэсовских дивизий с линии фронта и их замену на армейские и даже венгерские части. Авиация и радиоразведка подтверждали: «5 ТД СС “Викинг”
и 3 ТД СС “Мёртвая голова” перебрасываются в район Комарно и далее на Дьёр»
С точки зрения командования 3-го Украинского фронта такой шаг немцев казался довольно логичным.
В Польше уже гремела Висло-Одерская операция, оборона группы армий «А» рухнула, и фронт стремительно приближался к Берлину — в таких условиях держать в Венгрии две сильные танковые дивизии явно было непозволительной роскошью. Однако упорство и хитрость руководства ГА «Юг» на советской стороне явно недооценили.
Весь этот вывод «Викинга» и «Тотенкопфа» глубоко в тыл был лишь красивым спектаклем, после завершения которого части эсэсовцев начали скрытно выдвигаться на фронт для нового наступления. Компанию «Тотенкопфу» и «Викингу» должны были составить войска знакомых нам 1-й, 3-й и 23-й танковых дивизий. Кроме того, наступающим придавались батальон «Королевских тигров» и бригада штурмовых орудий.
Начаться удар должен был севернее озера Балатон. Местность здесь равнинная, куда лучше подходившая для действий танковых войск. А оборонявшиеся советские части были даже слабее тех, кто встречал немецкое наступление в первый день 1945 года. Фактически, из 18 километров линии фронта, на которую пришёлся немецкий удар, 13 приходились на полосу 1-го гвардейского укрепрайона. Несмотря на громкое название, это было весьма скромное соединение численностью чуть больше трёх тысяч человек и имевшее в качестве основы ПТО 45-мм пушки, которые вообще-то даже с заурядными «чётверками» справлялись плохо, что уж там про «Пантеры» и «Тигры» говорить.
Разумеется, когда 18 января его частям пришлось отбивать немецкий удар, оборона не просто начала рассыпать, а рухнула, причём, моментально. Находившиеся в резерве истребительно-противотанковые артполки попытались выдвинуться вперёд и занять оборону, однако были «пойманы» ещё на марше и раздавлены. Части 7-го мехкорпуса попытались контратаковать, однако также были встречены ещё на этапе выдвижения и остановлены. 18-й танковый корпус попытался занять оборону на канале Шарвиз, но вместо этого был обойдён с обеих флангов и был вынужден прорываться на юг. В конце концов, командование поставило в первую линию даже фронтовые курсы младших лейтенантов (!!!).
Однако немецкое наступление и не думало прекращаться, уже вечером 19 января они вышли к Дунаю, разрезав фронт Толбухина надвое. Последней надеждой остановить прорыв к Будапешту стали кавалеристы — проделав без малого стокилометровый марш, 5-й гвардейский кавкорпус занял пространство между озером Веленце и Дунаем.
Разумеется, кавалерийские части, имевшие на вооружение орудия не крупнее 76-мм и несколько десятков лёгких танков, не могли остановить наступление мощных танковых частей, но они, по-крайней мере, могли выиграть время. А ведь играло оно отнюдь не в пользу немцев.
Уже 20 января передовые части наступающих стали испытывать проблемы со снабжением. Как-никак, а главный узел дорого в этом районе — Секешфехервар, оставался в руках РККА, что заметно мешало организации подвоза. Скрепя сердце Гилее развернул части своих сил на город, и спустя два дня тот пал.
За этот небольшой срок ситуация успела здоров поменяться: за спиной кавалеристов уже выросли несколько стрелковых дивизий, механизированная бригада, артиллерийские части. Наступление к Будапешту продолжалось, однако теперь оно представляло из себя скорее медленное выдавливание, чем стремительное продвижение. Сражение близилось к развязке.
Уже 20 января передовые части наступающих стали испытывать проблемы со снабжением. Как-никак, а главный узел дорого в этом районе — Секешфехервар, оставался в руках РККА, что заметно мешало организации подвоза. Скрепя сердце Гилее развернул части своих сил на город, и спустя два дня тот пал.
За этот небольшой срок ситуация успела здоров поменяться: за спиной кавалеристов уже выросли несколько стрелковых дивизий, механизированная бригада, артиллерийские части. Наступление к Будапешту продолжалось, однако теперь оно представляло из себя скорее медленное выдавливание, чем стремительное продвижение. Сражение близилось к развязке.
Общая схема немецкого наступления во второй половине января 1945 года
Днём 26 января на фронт около Веленце прибыли первые бригады 23-го танкового корпуса, только что прибывшего со 2-го Украинского фронта. Две сотни его боевых машин стали весомым аргументом, который Толбухин не преминул использовать. Уже на следующий день корпус атаковал главную ударную группировку немцев. Контрудар, правда, достаточно быстро вылился в избиение: одна из бригад напоролась на 4 «Королевских тигра» 509-го ттб и за день боя потеряла почти три десятка танков.
Правда, особого энтузиазма по поводу такого успеха в штабе Гилле не испытывали. Появление перед фронтом корпуса свежего танкового соединения противника было сочтено большой угрозой, начались приготовления к отходу.
Это было весьма кстати. В своё время немцы не смогли уничтожить 18-й танковый корпус, и теперь его части нависали над южным флангом наступающих. За прошедшие несколько дней он был пополнен и усилен двумя стрелковыми корпусами. 28 января эта группировка, объединённая под руководством штаба 26-й армии, перешла в контрнаступление. Противостояла ей сборная солянка из разведбатальонов танковых дивизий и других отдельных частей, так что успех не заставил себя ждать, вскоре над рвущимися к Будапешту эсэсовцами нависла реальная угроза окружения. Спасла войска Гилле только их более высокая подвижность и прибытие резервов — из Италии в Венгрию приехала 356-я пехотная дивизия.
Части 4-го танкового корпуса СС быстро оттягивались назад, уже в начале февраля они находились в районе Балатона. Фактически, единственным немецким приобретением стал Секешфехервар, удержанный, даже несмотря на потерю ряда командных высот вокруг города. О главной же цели наступления — спасении гарнизона Будапешта, пришлось забыть.
Вечером 11 февраля 1945 года командующий обороной Будапешта Карл Пфеффер-Вильденбрух передал в штаб группы армий «Юг»:
Во-первых, все запасы продовольствия израсходованы, скоро закончатся патроны. Остается выбор между капитуляцией и выбыванием из сражения в Будапеште. По этой причине я с последними боеспособными частями немецкой армии, Хонведа и нилашистов предпринимаю наступательную операцию, чтобы вновь обеспечить для них продовольствие и боеприпасы.
Во-вторых, прорыв начну сегодня с наступлением темноты. Предполагаю выйти из окружения между Сомором и Мариахаломом. Если это не удастся, то удар будет нанесен по Пилишским горам. Прошу подготовить встречу северо-западнее Пилишсентлелека.
В-третьих, опознавательные сигналы: две зеленые ракеты — свои.
В-четвертых, имеющиеся силы 23900 немцев, из них 9600 ранены; 20000 венгров, из них 2000 ранены».
Около восьми часов окружённые пошли на прорыв. Им удалось сбить советские заслоны на окраине города, однако наличие в округе большого числа советских подвижных соединений делало дальнейшие перспективы окружённых весьма туманными.
Штаб 3-го Украинского фронта по итогам февраля отчитался о захвате где-то трёх десятков тысяч пленных. Ещё несколько тысяч окруженцев погибли в ходе боёв. К своим вышло порядка восьми сотен человек.
Днём 26 января на фронт около Веленце прибыли первые бригады 23-го танкового корпуса, только что прибывшего со 2-го Украинского фронта. Две сотни его боевых машин стали весомым аргументом, который Толбухин не преминул использовать. Уже на следующий день корпус атаковал главную ударную группировку немцев. Контрудар, правда, достаточно быстро вылился в избиение: одна из бригад напоролась на 4 «Королевских тигра» 509-го ттб и за день боя потеряла почти три десятка танков.
Правда, особого энтузиазма по поводу такого успеха в штабе Гилле не испытывали. Появление перед фронтом корпуса свежего танкового соединения противника было сочтено большой угрозой, начались приготовления к отходу.
Это было весьма кстати. В своё время немцы не смогли уничтожить 18-й танковый корпус, и теперь его части нависали над южным флангом наступающих. За прошедшие несколько дней он был пополнен и усилен двумя стрелковыми корпусами. 28 января эта группировка, объединённая под руководством штаба 26-й армии, перешла в контрнаступление. Противостояла ей сборная солянка из разведбатальонов танковых дивизий и других отдельных частей, так что успех не заставил себя ждать, вскоре над рвущимися к Будапешту эсэсовцами нависла реальная угроза окружения. Спасла войска Гилле только их более высокая подвижность и прибытие резервов — из Италии в Венгрию приехала 356-я пехотная дивизия.
Части 4-го танкового корпуса СС быстро оттягивались назад, уже в начале февраля они находились в районе Балатона. Фактически, единственным немецким приобретением стал Секешфехервар, удержанный, даже несмотря на потерю ряда командных высот вокруг города. О главной же цели наступления — спасении гарнизона Будапешта, пришлось забыть.
Вечером 11 февраля 1945 года командующий обороной Будапешта Карл Пфеффер-Вильденбрух передал в штаб группы армий «Юг»:
Во-первых, все запасы продовольствия израсходованы, скоро закончатся патроны. Остается выбор между капитуляцией и выбыванием из сражения в Будапеште. По этой причине я с последними боеспособными частями немецкой армии, Хонведа и нилашистов предпринимаю наступательную операцию, чтобы вновь обеспечить для них продовольствие и боеприпасы.
Во-вторых, прорыв начну сегодня с наступлением темноты. Предполагаю выйти из окружения между Сомором и Мариахаломом. Если это не удастся, то удар будет нанесен по Пилишским горам. Прошу подготовить встречу северо-западнее Пилишсентлелека.
В-третьих, опознавательные сигналы: две зеленые ракеты — свои.
В-четвертых, имеющиеся силы 23900 немцев, из них 9600 ранены; 20000 венгров, из них 2000 ранены».
Около восьми часов окружённые пошли на прорыв. Им удалось сбить советские заслоны на окраине города, однако наличие в округе большого числа советских подвижных соединений делало дальнейшие перспективы окружённых весьма туманными.
Штаб 3-го Украинского фронта по итогам февраля отчитался о захвате где-то трёх десятков тысяч пленных. Ещё несколько тысяч окруженцев погибли в ходе боёв. К своим вышло порядка восьми сотен человек.
На фоне такого погрома потери войск Толбухина могут показаться довольно скромными, однако они таковым отнюдь не были. За январь 1945 года 3-й Украинский фронт потерял:
убитыми — 11 982 человека;
пропавшими без вести — 9 700 человек;
раненными — 35 900 человек.
Итого — 57 582 человека.
Безвозвратные фронта оказались рекордными за весь период с лета 1944-го и по конец войны: ни в какой другой месяц войска Толбухина не имели так много убитых и пропавших без вести.
Нельзя сказать, что все эти жертвы были оправданы, однако они хотя бы позволили удержать войска в Западной Венгрии от коллапса и выполнить основную боевую задачу фронта по удержанию внешнего кольца окружения Будапешта.
Немцев же поражение в зимних боях привело к досточно печальным выводам, и речь даже не о разгроме Будапештского гарнизона. Та стремительность, с которой прекратил своё существование вбитый в сторону города клин, ясно давала понять: даже наличие большого числа подвижных соединений не спасёт фронт от развала, если все они будут вынуждены находится в первой линии. А они будут: с хорошей и многочисленной пехотой у Вермахта уже давно были проблемы, но наиболее остро они стояли именно в Венгрии.
Всё это подталкивало к мысли о том, что единственный способ остановить прорыв РККА в Австрию — это своё собственное наступление и разгром советских войск к западу от Дуная.
Тем временем, через Австрию на восток шли эшелоны, в Венгрию прибывала 6-я танковая армия СС. Её солдаты и офицеры ещё не знали, что близится их последнее сражение…
убитыми — 11 982 человека;
пропавшими без вести — 9 700 человек;
раненными — 35 900 человек.
Итого — 57 582 человека.
Безвозвратные фронта оказались рекордными за весь период с лета 1944-го и по конец войны: ни в какой другой месяц войска Толбухина не имели так много убитых и пропавших без вести.
Нельзя сказать, что все эти жертвы были оправданы, однако они хотя бы позволили удержать войска в Западной Венгрии от коллапса и выполнить основную боевую задачу фронта по удержанию внешнего кольца окружения Будапешта.
Немцев же поражение в зимних боях привело к досточно печальным выводам, и речь даже не о разгроме Будапештского гарнизона. Та стремительность, с которой прекратил своё существование вбитый в сторону города клин, ясно давала понять: даже наличие большого числа подвижных соединений не спасёт фронт от развала, если все они будут вынуждены находится в первой линии. А они будут: с хорошей и многочисленной пехотой у Вермахта уже давно были проблемы, но наиболее остро они стояли именно в Венгрии.
Всё это подталкивало к мысли о том, что единственный способ остановить прорыв РККА в Австрию — это своё собственное наступление и разгром советских войск к западу от Дуная.
Тем временем, через Австрию на восток шли эшелоны, в Венгрию прибывала 6-я танковая армия СС. Её солдаты и офицеры ещё не знали, что близится их последнее сражение…
Источник:
Еще крутые истории!
- "Я была одна, но чувствовала, как кто-то смотрит из темноты": 13 раз, когда люди столкнулись с мистическим у себя дома
- Поношенную одежду и салатник из своего сервиза на рождение внука: топ подарков от свекровей
- "Загулялись в Дьюти Фри": пользователи рассказали, почему опоздали на рейс
Новости партнёров
реклама
ЗАХОТЕЛОСЬ НАЧИСТИТЬ АВТОРУ ПОСТА ХАРЮ ЗА ЭТОТ АБЗАЦ.
персонально за "неравнодушного гитлера".
Да "с фига ли баня-то сгорела?!"
В Австрии, конечно, нефть качали еще с "тридцатых", но "в час по чайной ложке" - основные месторождения были открыты и начали осваиваться уже ПОСЛЕ ВМВ. А главный источник нефти Третьего Рейха - Плоешти - это нихера не Австрия и не Венгрия. Плоешти - это немножко Румыния. И город Плоешти советские войска заняли еще в августе 44-го.
Я бы не сказал. ТД Клаузевиц в Гарце расхерачила роту британских комет, используя ИКП. 116-я ТД в Арденнах применяла пантеры с этой приблудой.
Относительно 116 "гончей" дивизии - (это не та ли дивизия, которую американцы гнали сцаными тряпками из Нормандии до Кёльна и по дороге три раза разбивали в пыль?) есть только мутное упоминание в мемуарах какого-то пехотинца, который воевал рядом с ними.
Так или инак, а Максим Коломиец в книге "«Пантера». Первая энциклопедия легендарного танка", Глава "Пантеры с инфракрасными приборами", утверждает, что он не нашёл никакого свидетельства того, что приборы поступали куда-нибудь, кроме частей, действовавших в Венгрии.
Коломийцу я в этом вопросе, почему-то, верю больше, чем всему остальному интернету. Разве что, за 7 лет прошедшие со дня издания, нашли что-то новое.