169
Две моих знакомых девушки достали где-то хомячка. Жили они вдвоем и было им скучно. Хомячок оказался инвалидом. Полным. Его ротовые мышцы парализовало при рождении, и поэтому на его грустной хомячьей морде постоянно сияла улыбка. Назвали хомяка просто и ласково - Гумплен (человек, который всегда смеется - по В. Гюго).
Хомяк жрал и спал в свое удовольствие, пока в один прекрасный день не решил прогуляться по квартире. Хозяек он об этом, естественно, не предупредил. И конечно же, одна из них наступила на него. Девушка она была легкая (в смысле - нетяжелая) и раздавить его не смогла (в смысле - недодавила).
И вот, ситуация - две офигевших девушки стоят и наблюдают за корчами хомячка. Который корчится, крючится и улыбается, а умирать не собирается. Верх взяла гуманность - после продолжительных споров было решено кончать зверя, чтобы не мучался.
Солидарный женский ум, как всегда, отличился прагматичностью - хомячку дали пару раз по ушам тапочкой. Простая такая тапочка. На ногу. Хомяк - на том хомячьем свете, девушки - в смятении - что делать с трупом?
На улице зима, в снег закапывать неудобно - весной хомякоубийство обнаружится, да и холодно в снегу копаться. Поступили проще - взяли грызуна за лапу и выкинули в форточку. Хомячок взмыл в небо и пропал в ночи. Девушки помянули беднягу Гумплена и легли спать.
Но представьте себе их ужас, когда утром, отдернув занавески, они обнаружили весело улыбающегося хомяка, застрявшего в карнизе с обратной стороны окна. Хомячок застыл в распятой позе (в той, которой раздавили) и смотрел на девушек из-за стекла. И улыбался.
P.S. Стоял январь, до весны было далеко, окно девушки самостоятельно открыть не могли. Или не хотели. И хомячок улыбался им до самого марта, согревая их чистые души своим взором.
Хомяк жрал и спал в свое удовольствие, пока в один прекрасный день не решил прогуляться по квартире. Хозяек он об этом, естественно, не предупредил. И конечно же, одна из них наступила на него. Девушка она была легкая (в смысле - нетяжелая) и раздавить его не смогла (в смысле - недодавила).
И вот, ситуация - две офигевших девушки стоят и наблюдают за корчами хомячка. Который корчится, крючится и улыбается, а умирать не собирается. Верх взяла гуманность - после продолжительных споров было решено кончать зверя, чтобы не мучался.
Солидарный женский ум, как всегда, отличился прагматичностью - хомячку дали пару раз по ушам тапочкой. Простая такая тапочка. На ногу. Хомяк - на том хомячьем свете, девушки - в смятении - что делать с трупом?
На улице зима, в снег закапывать неудобно - весной хомякоубийство обнаружится, да и холодно в снегу копаться. Поступили проще - взяли грызуна за лапу и выкинули в форточку. Хомячок взмыл в небо и пропал в ночи. Девушки помянули беднягу Гумплена и легли спать.
Но представьте себе их ужас, когда утром, отдернув занавески, они обнаружили весело улыбающегося хомяка, застрявшего в карнизе с обратной стороны окна. Хомячок застыл в распятой позе (в той, которой раздавили) и смотрел на девушек из-за стекла. И улыбался.
P.S. Стоял январь, до весны было далеко, окно девушки самостоятельно открыть не могли. Или не хотели. И хомячок улыбался им до самого марта, согревая их чистые души своим взором.
Новости партнёров
реклама
С английского: Hell is paved with good intentions.
По сообщению Босвелла, биографа английского писателя, критика, эссеиста и лексикографа Сэмюэля Джонсона (1709—1784), именно по-
следний однажды сказал эту фразу: «Ад вымощен добрыми намерениями».
Но у нее есть, видимо, первоисточник, который был, можно предположить, хорошо известен С. Джонсону. Эта мысль, хотя и в несколько иной форме, впервые встречается в английской литературе у богослова Джорджа Герберта (ум. 1632) в его книге «Jacula prudentium». Там он написал: «Hell is full of good meaning and wishings» — «Ад полон добрых намерений и пожеланий».
Слова Джорджа Герберта станут широко известными в XIX в., когда в романе «Ламермурская невеста» (1819) Вальтер Скотт заставит повторить их одного из своих персонажей — английского богослова, прототипом которого, очевидно, стал Дж. Герберт.
Учитывая, что в Библии, в книге Иисуса, сына Сирахова (гл. 21 ст. 11) есть фраза: «Путь грешников вымощен камнями, но в конце его — пропасть ада», то возможно, что фраза Сэмюэля Джонсона родилась на основе и этого библейского образа, и мысли Джорджа Герберта.
Иносказательно: о добрых, но дурно исполненных намерениях, что обычно приводит к противоположному результату.