1517
5
349 дней великолепно подготовленные и технически оснащенные армии Великобритании и Франции топтались на маленьком клочке земли
Наталья Петрова — историк, педагог, писатель. Одной из целей ее работ является возвращение образа русского героя. Настоящего и необолганного. Именно об этом — о героях, творящих историю, она рассказала ИА Красная Весна.
ИА Красная Весна: Наталья Георгиевна, зачем и как пишутся книги о героях истории? В настоящий момент уже опубликованы Ваши две книги из серии «Жизнь замечательных людей»: «Скопин-Шуйский» и «Нахимов». Расскажите, пожалуйста, что побудило Вас к этой работе?
— Предыдущие 30 лет работала целенаправленно и грамотно выстроенная с точки зрения методологии контрпропаганда, которая должна была привести к одной мысли: «в русской истории героев нет». Этакая активная дегероизация. Кто-то сделал себе имя на развенчании героев, кто-то — на воспевании антигероев, которым возводили памятники, обеляли их преступления. Яркий пример этому — героизированный образ адмирала Колчака, воспетый в фильме, и последующее увековечивание его памяти в разных уголках России. Пришло время вспомнить о тех, кто действительно был героем.
ИА Красная Весна: Можно ли утверждать, что Ваш выбор определялся через призму нашего времени, через взыскание необходимости появления личностей, влияющих на ход истории?
— В прошлом нет ничего, что так или иначе не было бы связано с настоящим. Каждый герой, о котором ты пишешь, дает возможность поразмышлять не только о нем самом, но и о его времени. Скопин-Шуйский жил в годы Смуты и гражданской войны, а в такие эпохи, как известно, ни победителей, ни героев не бывает. Но всё же среди злодейств и предательств, которыми было так богато Смутное время, жизнь полководца Скопина-Шуйского стала исключением, образцом доблести и чести. В 1993 году мы сами пережили смуту в России, и то, что было в начале 17-го века, и в революционную эпоху начала 20-го века, стало для нас понятнее. И события Крымской войны стали понятнее, когда Россия, как и в прежние времена, оказалась одна, в изоляции, когда даже те, кого мы считали своими друзьями, не признали возвращения Крыма. Как здесь не вспомнить слова императора Александра III: «Нашей огромности боятся». Боялись тогда, в середине 19-го века, боятся и сейчас.
ИА Красная Весна: Однако в середине 19-го века в истории России героических личностей было немало, почему Вы выбрали Павла Степановича Нахимова?
— Да, и в Севастополе было немало героев, но «душой обороны» матросы и офицеры называли лишь одного человека — Нахимова. И хотя он долгое время никакой должности на берегу не занимал, его слово и его поведение имели для моряков огромный вес. В начале войны князь А. С. Меньшиков приказал всем офицерам надеть серые солдатские шинели, потому что блеск канители на эполетах привлекал снайперов противника. Все выполнили приказ. Кроме Нахимова — он был единственный, кто до последней минуты носил мундир. Почему? Ходили слухи, что он искал смерти. Что означало — он не верил в возможность отстоять Севастополь. Этот вопрос меня мучил: так ли это было на самом деле? И чем больше я узнавала об этом человеке, тем больше убеждалась: рассказ о поисках смерти не более, чем миф.
Самым большим открытием для меня стало отсутствие полной, большой биографии Нахимова. За одним исключением. Был такой архивист, историк Василий Поликарпов, он работал над военной тематикой, добросовестно собрал всю информацию, известную на тот момент, и написал в 1960 году построенную на документальных источниках, выверенную биографию Нахимова. Но прошло уже 60 лет, акценты и приоритеты поменялись. За последние годы найдено много документов, которые позволили узнать новые обстоятельства жизни адмирала и полнее представить его взгляды и суждения.
ИА Красная Весна: Наталья Георгиевна, зачем и как пишутся книги о героях истории? В настоящий момент уже опубликованы Ваши две книги из серии «Жизнь замечательных людей»: «Скопин-Шуйский» и «Нахимов». Расскажите, пожалуйста, что побудило Вас к этой работе?
— Предыдущие 30 лет работала целенаправленно и грамотно выстроенная с точки зрения методологии контрпропаганда, которая должна была привести к одной мысли: «в русской истории героев нет». Этакая активная дегероизация. Кто-то сделал себе имя на развенчании героев, кто-то — на воспевании антигероев, которым возводили памятники, обеляли их преступления. Яркий пример этому — героизированный образ адмирала Колчака, воспетый в фильме, и последующее увековечивание его памяти в разных уголках России. Пришло время вспомнить о тех, кто действительно был героем.
ИА Красная Весна: Можно ли утверждать, что Ваш выбор определялся через призму нашего времени, через взыскание необходимости появления личностей, влияющих на ход истории?
— В прошлом нет ничего, что так или иначе не было бы связано с настоящим. Каждый герой, о котором ты пишешь, дает возможность поразмышлять не только о нем самом, но и о его времени. Скопин-Шуйский жил в годы Смуты и гражданской войны, а в такие эпохи, как известно, ни победителей, ни героев не бывает. Но всё же среди злодейств и предательств, которыми было так богато Смутное время, жизнь полководца Скопина-Шуйского стала исключением, образцом доблести и чести. В 1993 году мы сами пережили смуту в России, и то, что было в начале 17-го века, и в революционную эпоху начала 20-го века, стало для нас понятнее. И события Крымской войны стали понятнее, когда Россия, как и в прежние времена, оказалась одна, в изоляции, когда даже те, кого мы считали своими друзьями, не признали возвращения Крыма. Как здесь не вспомнить слова императора Александра III: «Нашей огромности боятся». Боялись тогда, в середине 19-го века, боятся и сейчас.
ИА Красная Весна: Однако в середине 19-го века в истории России героических личностей было немало, почему Вы выбрали Павла Степановича Нахимова?
— Да, и в Севастополе было немало героев, но «душой обороны» матросы и офицеры называли лишь одного человека — Нахимова. И хотя он долгое время никакой должности на берегу не занимал, его слово и его поведение имели для моряков огромный вес. В начале войны князь А. С. Меньшиков приказал всем офицерам надеть серые солдатские шинели, потому что блеск канители на эполетах привлекал снайперов противника. Все выполнили приказ. Кроме Нахимова — он был единственный, кто до последней минуты носил мундир. Почему? Ходили слухи, что он искал смерти. Что означало — он не верил в возможность отстоять Севастополь. Этот вопрос меня мучил: так ли это было на самом деле? И чем больше я узнавала об этом человеке, тем больше убеждалась: рассказ о поисках смерти не более, чем миф.
Самым большим открытием для меня стало отсутствие полной, большой биографии Нахимова. За одним исключением. Был такой архивист, историк Василий Поликарпов, он работал над военной тематикой, добросовестно собрал всю информацию, известную на тот момент, и написал в 1960 году построенную на документальных источниках, выверенную биографию Нахимова. Но прошло уже 60 лет, акценты и приоритеты поменялись. За последние годы найдено много документов, которые позволили узнать новые обстоятельства жизни адмирала и полнее представить его взгляды и суждения.
ИА Красная Весна: Наталья Георгиевна, какие ключевые правила, алгоритмы Вы используете в работе, чтобы книга удалась, чтобы размах личности, широта взглядов исторической личности стали вдохновлять современников на подвиги, служить примером?
— Среди моих институтских учителей был известный историк Николай Иванович Павленко. Он нас учил — портрет личности складывается из трех компонентов:
1) Эпоха, в которой живет эта личность.
2) Его окружение.
3) Его деяния, через которые раскрывается человек.
Павленко написал биографию Петра I для серии «Жизнь замечательных людей». Нас, студентов, он спрашивал: «Можно читать моего „Петра“, лежа на полке в вагоне?». Мы отвечали: «Можно». И он был рад, потому что к этому стремился, писал легким и ясным языком, доступным любому читателю.
И я стараюсь идти по проторенному пути. Гении прокладывают пути, а мы следуем за ними. Чтобы книга была популярной в лучшем понимании этого слова, нужно писать просто и занимательно. А писать просто — это самое сложное, не всегда получается.
ИА Красная Весна: В чем же перекликается эпоха жизни Нахимова с нашей современностью? Какие самые главные, по Вашему мнению, ключевые совпадения? Для читателей, которые ищут ответы на вызовы современности и извечный ответ на вопрос: «Что делать?», может ли быть найден ориентир на примере деяний Нахимова?
— Молодость Нахимова пришлась на эпоху, когда перед многими стоял вопрос: «Быть с властью или идти против власти?». Недостатков на флоте хватало. Нахимов видел и головотяпство руководства, и приход случайных людей, и воровство, и кампанейщину. Среди членов различных тайных обществ, кого называют общим словом декабристами, была намечена целая программа, как использовать флот, чтобы поднять бунт, вывезти царскую семью из страны, хотя еще не придумали куда. Практически весь флотский гвардейский экипаж состоял в тайных обществах и после восстания 1825 года ощутимо поредел. Приходилось ли молодому Нахимову размышлять над выбором? Безусловно. Он был хорошо знаком с теми, кто не только критиковал недостатки, но и вышел против власти с оружием в руках, как братья Бестужевы. Нахимов мог оказаться среди декабристов, но остался верен воинскому долгу и присяге, и это многое говорит о нем. Он всю жизнь исполнял свой долг, до самого смертного часа.
ИА Красная Весна: То есть он выбирал действия только в рамках законных методов?
— Именно так. Мы не будем сейчас осуждать или обсуждать декабристов, но он не пошел с ними, и не он один. Среди флотских офицеров было много тех, кто остался верен присяге.
Нахимов видел проблемы и боролся с ними, наводил порядок там, где мог. И не стремился сделать переворот, чтобы поменять власть.
ИА Красная Весна: Нахимов строил корабли?
— Эта страница жизни Нахимова еще ждет своего исследователя. Серьезных работ я на эту тему не нашла и смогла описать его кораблестроительную деятельность лишь в общих чертах. Командир получал свой корабль еще на стапелях и сам завершал его постройку, а затем вооружение. Это означало не только пушки поставить, но и оснастить парусный корабль такелажем. Он требовал в адмиралтействе чертежи и полностью вникал в этот процесс, отслеживал строительство до последнего гвоздика, до покраски. Он подходил к этому очень ответственно, ведь ему предстояло идти с командой в поход на этом корабле, принимать бой. Одним из его воспитателей был флотоводец и мореплаватель Михаил Петрович Лазарев, и Нахимов всегда говорил: «Мы всем обязаны Лазареву». Он ценил своих учителей.
ИА Красная Весна: Наталья Георгиевна, вы упомянули об учителях в жизни Павла Степановича Нахимова, то есть мы подходим к окружению личности, собственно школе, сформировавшей характер героя.
— Нахимов прошел великолепную морскую, исследовательскую, боевую школу под руководством Лазарева. Он ходил на фрегате «Крейсер» в кругосветку, получил огромный опыт как морской офицер. В то время кругосветки начинались в Кронштадте, а заканчивались в колониях Русской Америки. Это Аляска, Алеутские острова и побережье Северной Калифорнии, туда везли товары, оттуда забирали меха.
ИА Красная Весна: А боевая школа?
— Боевое крещение Нахимов получил в 1827 году в Наваринском сражении у берегов Греции. В нем участвовали флоты нескольких государств: Великобритании, Франции, России и Османской империи. Уникальность этого сражения заключалась в том, что ни одно из этих четырех государств к его началу не находилось в состоянии войны.
ИА Красная Весна: При нашей жизни мы были свидетелями необъявленных войн, это очень похоже на наше время.
— В одном американском журнале статья о Наваринском сражении так и называлась: «Война без войны». У нас почему-то об этом сражении редко вспоминают, и уроки истории остаются неусвоенными.
ИА Красная Весна: Наталья Георгиевна, что происходило в этот исторический момент, почему важно не забывать эти исторические события?
— Турки вели себя по отношению к православным грекам в высшей степени негуманно, мягко говоря. Знаменитая картина «Резня на острове Хиос» написана о трагическом событии, когда турки вырезали 2/3 населения острова Хиос. Маленьких девочек и мальчиков отдавали в гаремы, православные жители Османской империи были товаром, которым торговали и получали большую прибыль. Причем эта прибыль шла в карманы высокопоставленных чиновников, которые были поставщиками невольничьих рынков.
— Среди моих институтских учителей был известный историк Николай Иванович Павленко. Он нас учил — портрет личности складывается из трех компонентов:
1) Эпоха, в которой живет эта личность.
2) Его окружение.
3) Его деяния, через которые раскрывается человек.
Павленко написал биографию Петра I для серии «Жизнь замечательных людей». Нас, студентов, он спрашивал: «Можно читать моего „Петра“, лежа на полке в вагоне?». Мы отвечали: «Можно». И он был рад, потому что к этому стремился, писал легким и ясным языком, доступным любому читателю.
И я стараюсь идти по проторенному пути. Гении прокладывают пути, а мы следуем за ними. Чтобы книга была популярной в лучшем понимании этого слова, нужно писать просто и занимательно. А писать просто — это самое сложное, не всегда получается.
ИА Красная Весна: В чем же перекликается эпоха жизни Нахимова с нашей современностью? Какие самые главные, по Вашему мнению, ключевые совпадения? Для читателей, которые ищут ответы на вызовы современности и извечный ответ на вопрос: «Что делать?», может ли быть найден ориентир на примере деяний Нахимова?
— Молодость Нахимова пришлась на эпоху, когда перед многими стоял вопрос: «Быть с властью или идти против власти?». Недостатков на флоте хватало. Нахимов видел и головотяпство руководства, и приход случайных людей, и воровство, и кампанейщину. Среди членов различных тайных обществ, кого называют общим словом декабристами, была намечена целая программа, как использовать флот, чтобы поднять бунт, вывезти царскую семью из страны, хотя еще не придумали куда. Практически весь флотский гвардейский экипаж состоял в тайных обществах и после восстания 1825 года ощутимо поредел. Приходилось ли молодому Нахимову размышлять над выбором? Безусловно. Он был хорошо знаком с теми, кто не только критиковал недостатки, но и вышел против власти с оружием в руках, как братья Бестужевы. Нахимов мог оказаться среди декабристов, но остался верен воинскому долгу и присяге, и это многое говорит о нем. Он всю жизнь исполнял свой долг, до самого смертного часа.
ИА Красная Весна: То есть он выбирал действия только в рамках законных методов?
— Именно так. Мы не будем сейчас осуждать или обсуждать декабристов, но он не пошел с ними, и не он один. Среди флотских офицеров было много тех, кто остался верен присяге.
Нахимов видел проблемы и боролся с ними, наводил порядок там, где мог. И не стремился сделать переворот, чтобы поменять власть.
ИА Красная Весна: Нахимов строил корабли?
— Эта страница жизни Нахимова еще ждет своего исследователя. Серьезных работ я на эту тему не нашла и смогла описать его кораблестроительную деятельность лишь в общих чертах. Командир получал свой корабль еще на стапелях и сам завершал его постройку, а затем вооружение. Это означало не только пушки поставить, но и оснастить парусный корабль такелажем. Он требовал в адмиралтействе чертежи и полностью вникал в этот процесс, отслеживал строительство до последнего гвоздика, до покраски. Он подходил к этому очень ответственно, ведь ему предстояло идти с командой в поход на этом корабле, принимать бой. Одним из его воспитателей был флотоводец и мореплаватель Михаил Петрович Лазарев, и Нахимов всегда говорил: «Мы всем обязаны Лазареву». Он ценил своих учителей.
ИА Красная Весна: Наталья Георгиевна, вы упомянули об учителях в жизни Павла Степановича Нахимова, то есть мы подходим к окружению личности, собственно школе, сформировавшей характер героя.
— Нахимов прошел великолепную морскую, исследовательскую, боевую школу под руководством Лазарева. Он ходил на фрегате «Крейсер» в кругосветку, получил огромный опыт как морской офицер. В то время кругосветки начинались в Кронштадте, а заканчивались в колониях Русской Америки. Это Аляска, Алеутские острова и побережье Северной Калифорнии, туда везли товары, оттуда забирали меха.
ИА Красная Весна: А боевая школа?
— Боевое крещение Нахимов получил в 1827 году в Наваринском сражении у берегов Греции. В нем участвовали флоты нескольких государств: Великобритании, Франции, России и Османской империи. Уникальность этого сражения заключалась в том, что ни одно из этих четырех государств к его началу не находилось в состоянии войны.
ИА Красная Весна: При нашей жизни мы были свидетелями необъявленных войн, это очень похоже на наше время.
— В одном американском журнале статья о Наваринском сражении так и называлась: «Война без войны». У нас почему-то об этом сражении редко вспоминают, и уроки истории остаются неусвоенными.
ИА Красная Весна: Наталья Георгиевна, что происходило в этот исторический момент, почему важно не забывать эти исторические события?
— Турки вели себя по отношению к православным грекам в высшей степени негуманно, мягко говоря. Знаменитая картина «Резня на острове Хиос» написана о трагическом событии, когда турки вырезали 2/3 населения острова Хиос. Маленьких девочек и мальчиков отдавали в гаремы, православные жители Османской империи были товаром, которым торговали и получали большую прибыль. Причем эта прибыль шла в карманы высокопоставленных чиновников, которые были поставщиками невольничьих рынков.
×
Единственное государство, которое вступилось за Грецию как за единоверцев, была Россия. Когда в 1821 году в Греции произошло восстание за независимость, турки повесили на Пасху греческого патриарха и нескольких епископов, которых объявили виновными в инициировании восстания. Россия объявила, что будет помогать Греции. Однако Великобритания с Францией никак не могли допустить, чтобы Россия делала это в одиночку, это могло привести к ее усилению на Балканах. Тогда было решено для моральной поддержки Греции отправить флоты трех государств. Но не воевать, а помешать истреблять население.
Но дипломаты говорят на одном языке, а военные — на другом. Турецкий флот был разбит в Наваринской бухте. Корабль «Азов», на котором 25-летний лейтенант Нахимов командовал батареей, оказался в самом пекле сражения и получил массу пробоин. Сохранилось письмо Нахимова другу, написанное красивым бисерным почерком. Это свидетельство очевидца, исторический документ, он писал: «Я не понимаю, любезный друг, как я уцелел». Это было начало его боевой биографии.
Но дипломаты говорят на одном языке, а военные — на другом. Турецкий флот был разбит в Наваринской бухте. Корабль «Азов», на котором 25-летний лейтенант Нахимов командовал батареей, оказался в самом пекле сражения и получил массу пробоин. Сохранилось письмо Нахимова другу, написанное красивым бисерным почерком. Это свидетельство очевидца, исторический документ, он писал: «Я не понимаю, любезный друг, как я уцелел». Это было начало его боевой биографии.
ИА Красная Весна: Предполагаю, что, когда автор пишет биографию, он отчасти проживает со своим героем события прошедших дней. Наверняка в связи с этим Вы испытывали в процессе и радости, и горечь. Что более всего Вас затронуло? Что было горько переживать?
— Горько переживать забвение героев и одержанных ими во славу Отечества побед. Англичане до сих пор каждый год вспоминают и отмечают день Наваринского сражения, а у нас о нем мало кто помнит. И еще горько переживать откровенную клевету. Я говорю о Синопском сражении под командованием уже вице-адмирала Павла Степановича Нахимова. Какие только нелепости не гуляют в интернете о Синопе! Договорились до того, что победа, одержанная русским флотом, это не победа, а позор. Исторической науке присущ дискуссионный характер, разнообразие оценок и суждений — нормальное явление. Но здесь мы видим не иную точку зрения, а откровенную ложь. Начались эти русофобские нападки, правда, не вчера, а еще в 19-м веке в английской прессе.
Статья Маркса и Энгельса, которые не были ни историками, ни военными аналитиками, стала толчком для развертывания самой настоящей информационной войны. Фальсифицированные факты жадно подхватили и тиражировали во многих странах. Чтобы опорочить русский флот и убедить мир в кровожадности русских, представили миру Синопское сражение как позорную резню, в статье писали, что русские корабли были в численном превосходстве (Энгельс взял и приписал Нахимову еще 6 кораблей), и не парусными, а паровыми, что они просто заперли турок в бухте и безжалостно истребили.
К сожалению, в то время Черноморский флот имел мало паровых кораблей и были они все маломощные. В том бою они не участвовали, и численного преимущества у Нахимова не было. Турки легко могли выйти из бухты, но оставались в ней под прикрытием тяжелых береговых батарей. В морской истории известны случаи, когда нападающая эскадра, даже в численном превосходстве, проигрывала сражение, понеся урон от береговых орудий. Так что никакой резни не было, а была честная и славная победа.
В книге я привожу цитату из работы одного англичанина, современника тех событий, который писал, что английская пресса запустила каток, который сама уже была не в силах остановить. Все понимали, что пишут гадости и ложь, что брызжет слюной злоба, что там нет ни грамма правды, но врать продолжали. Вам не напоминает это современные события?
Нахимов мрачнел, когда читал эти газеты. К чести английских моряков, среди них находились офицеры, которые исследовали место сражения, собирали информацию и фактами опровергали газетную ложь. Но их голоса не были слышны.
ИА Красная Весна: Ф. И. Тютчев об этом времени написал:
Ложь воплотилася в булат;
Каким-то божьим попущеньем
Не целый мир, но целый ад
Тебе грозит ниспроверженьем.
— В историю Нахимов тем не менее вошел как победитель, и Синоп был блистательной победой!
ИА Красная Весна: Нахимову поставили Синоп в вину, якобы победа стала импульсом к войне, разозлив врага?
— Да. Но когда произошло Синопское сражение, война России и Турции шла уже 5 месяцев!
Наша победа испугала французов и англичан, и они объявили, что вступают в войну.
Всё это время после Синопа они создавали агрессивный образ России, жаждущей территорий на Балканах. Но у нас на Балканах никогда не было территорий. А вот у Австро-Венгрии были.
— Горько переживать забвение героев и одержанных ими во славу Отечества побед. Англичане до сих пор каждый год вспоминают и отмечают день Наваринского сражения, а у нас о нем мало кто помнит. И еще горько переживать откровенную клевету. Я говорю о Синопском сражении под командованием уже вице-адмирала Павла Степановича Нахимова. Какие только нелепости не гуляют в интернете о Синопе! Договорились до того, что победа, одержанная русским флотом, это не победа, а позор. Исторической науке присущ дискуссионный характер, разнообразие оценок и суждений — нормальное явление. Но здесь мы видим не иную точку зрения, а откровенную ложь. Начались эти русофобские нападки, правда, не вчера, а еще в 19-м веке в английской прессе.
Статья Маркса и Энгельса, которые не были ни историками, ни военными аналитиками, стала толчком для развертывания самой настоящей информационной войны. Фальсифицированные факты жадно подхватили и тиражировали во многих странах. Чтобы опорочить русский флот и убедить мир в кровожадности русских, представили миру Синопское сражение как позорную резню, в статье писали, что русские корабли были в численном превосходстве (Энгельс взял и приписал Нахимову еще 6 кораблей), и не парусными, а паровыми, что они просто заперли турок в бухте и безжалостно истребили.
К сожалению, в то время Черноморский флот имел мало паровых кораблей и были они все маломощные. В том бою они не участвовали, и численного преимущества у Нахимова не было. Турки легко могли выйти из бухты, но оставались в ней под прикрытием тяжелых береговых батарей. В морской истории известны случаи, когда нападающая эскадра, даже в численном превосходстве, проигрывала сражение, понеся урон от береговых орудий. Так что никакой резни не было, а была честная и славная победа.
В книге я привожу цитату из работы одного англичанина, современника тех событий, который писал, что английская пресса запустила каток, который сама уже была не в силах остановить. Все понимали, что пишут гадости и ложь, что брызжет слюной злоба, что там нет ни грамма правды, но врать продолжали. Вам не напоминает это современные события?
Нахимов мрачнел, когда читал эти газеты. К чести английских моряков, среди них находились офицеры, которые исследовали место сражения, собирали информацию и фактами опровергали газетную ложь. Но их голоса не были слышны.
ИА Красная Весна: Ф. И. Тютчев об этом времени написал:
Ложь воплотилася в булат;
Каким-то божьим попущеньем
Не целый мир, но целый ад
Тебе грозит ниспроверженьем.
— В историю Нахимов тем не менее вошел как победитель, и Синоп был блистательной победой!
ИА Красная Весна: Нахимову поставили Синоп в вину, якобы победа стала импульсом к войне, разозлив врага?
— Да. Но когда произошло Синопское сражение, война России и Турции шла уже 5 месяцев!
Наша победа испугала французов и англичан, и они объявили, что вступают в войну.
Всё это время после Синопа они создавали агрессивный образ России, жаждущей территорий на Балканах. Но у нас на Балканах никогда не было территорий. А вот у Австро-Венгрии были.
В 1848 году, когда началось восстание в Венгрии, император Николай I оказал военную помощь Австро-Венгрии, отправив туда корпус под командованием Паскевича. Восстание было подавлено. Это, конечно, не делает чести русскому оружию, но Николай I был связан узами Священного союза, он не мог не помочь австрийскому императору.
В Крымской войне Австро-Венгрия объявила вооруженный нейтралитет, фактически примкнула к противнику. Николай I долго не мог в это поверить. Как? Мы ведь только что помогли удержать власть австрийскому императору. Дух рыцарства всё еще витал в умах властителей России, и не только тогда, к сожалению. Много есть примеров, когда те, кому помогала Россия, впоследствии становились неблагодарными, а зачастую и врагами.
ИА Красная Весна: Наталья Георгиевна, рассказывая об эпохе, в которой жил Нахимов, невозможно не заметить, что в этот период в истории появилась целая плеяда замечательных людей. Это и герои воинской славы, и поэты, писатели, архитекторы, музыканты. Время создает героев или люди вершат историю и создают великие эпохи? Есть ли то, что создает потребность в появлении такого масштаба благородных воззрений? Есть ли закономерности, способные объяснить всенародный подъем?
На начало 19-го века пришлась Отечественная война 1812 года. Испытания войны и победа послужили такой трансформации общества?
— Такие изменения не происходят сами по себе. Самосознание созидается. Вот Вы хорошо сделали, что вспомнили о войне 1812 года. Да, эта война на многое заставила посмотреть иными глазами.
У нас обычно в школьных учебниках пишут: русские офицеры побывали за границей, узнали, как там живут, послушали в университетах философов и загорелись желанием совершить революцию в России. Ну, во-первых, русские офицеры оказывались за границей не только с армией. Кто-то учился в университетах, кто-то лечился или путешествовал. Военный поход не был единственным источником информации, получив которую, нужно осуществлять переворот. Война 1812-го способствовала пробуждению национального самосознания, потрясла многих, изменила отношение к простому народу. На войне крепостные крестьяне, ставшие солдатами, вместе с офицерами шли в атаку, погибали как герои. Офицер слышал разговоры крестьян, он видел, что у этих людей есть желания, устремления, мечты, и вот это меняло отношение к простому народу. Это единение укрепляло национальное самосознание.
Нахимов много говорил о матросах. Это не было псевдодемократическим панибратством, нет, он был барин, офицер, дворянин и осознавал разницу. Но учил молодых офицеров: обратите внимание, из какой губернии матрос, присмотритесь к его характеру. Матрос на корабле — двигатель всего, ты к нему с душой подойди, слово доброе скажи, русский человек не за деньги, а за подход человеческий много сделает. И матросы его обожали. Нахимов воспитывал на собственном примере, был прекрасным педагогом, его называли морским Суворовым. У летчиков, говорят, должна быть слетанность экипажа, а на флоте необходима «сплаванность». Нахимов великолепно умел добиваться этого и на своих кораблях, и на эскадре.
Много было героев в Севастополе, очень много можно имен назвать, кто защищал Севастополь, но так, как любили Нахимова, не любили никого.
Почему сдали Севастополь, а Крым остался наш?
ИА Красная Весна: Вы говорили, что есть миф, что Нахимов искал смерти, почему вы уверены, что он ее не искал?
— Он был уверен в победе. Да и смерти в Севастополе не надо было искать, она была повсюду. Обстрелы шли постоянно. Тотлебен, гений фортификации, писал письмо близким: «Вы меня предостерегаете, чтобы я себя хранил. Вот в этой комнате, где я пишу письмо, вчера убили человека случайной штуцерной пулей. Он просто сидел за столом». Можно было 4 месяца простоять на бастионе, как это сделал поручик артиллерии Лев Толстой, приехавший в Севастополь добровольцем, и не погибнуть, а можно было, поехав в отпуск, переправиться на Северную сторону и быть убитым случайной пулей или осколком.
ИА Красная Весна: На какие еще вопросы Вы искали ответы?
— Почему отдали Севастополь?
Вдумайтесь: 349 дней великолепно подготовленные и технически оснащенные армии двух ведущих держав Европы — Великобритании и Франции — топтались на маленьком клочке земли, где уже ничего не осталось, и не могли взять этот город! Когда смотришь фотографии города (в то время уже были фотографии), все здания либо разрушены, либо иссечены осколками, всё усеяно металлом. 349 дней ушло на то, чтобы занять только Южную сторону! Они даже не зимовали там, в Байдарскую долину ушли. И никакого Крыма противник не занял, у них была другая цель — уничтожить Севастополь, базу Черноморского флота, и сам флот. Вот какова была цель войны.
Нахимов верил в победу, и не он один. Ни бомбардировки города из тяжелых орудий, ни использование «образованными народами Европы» химических отравляющих веществ, ни отравление водопроводной воды не сломили севастопольцев. Ни один из штурмов не достиг цели. 27 августа 1855 года атаки по всей линии обороны были отбиты, за исключением Малахова кургана. «Мы чувствовали наше превосходство в нравственной силе», — говорил Тотлебен. И если бы не трагическое стечение обстоятельств: в мае был тяжело ранен Тотлебен, 30 июня погиб Нахимов, в августе ранен Хрулев, который руководил обороной Корабельной стороны и буквально жил на Малаховом кургане, — Горчаков, возможно, не отдал бы приказ оставлять город.
ИА Красная Весна: Вы нашли этому объяснение? Как можно было при таких настроениях в армии и флоте подписывать договор?
— В феврале 1855 года умер император Николай I. Война шла уже два года, Севастополь полгода оборонялся. Людские потери были огромными — и не только у России, но и у противника. Наследник начал переговоры о мире. Но в Севастополе мир любой ценой не принимали, моряки не понимали, почему столько месяцев сражалась, столько народу положили и должны оставить город? Они готовы были стоять до конца.
Бытует мнение, что Россия бездарно проиграла Крымскую войну. Давайте посмотрим на нее внимательнее и начнем с названия. Крымской она была бы, если бы военные действия велись только в Крыму. Но они шли на нескольких театрах: на Дальнем Востоке, в Балтийском и Белом морях, на Балканах и на Кавказе. Поэтому правильнее ее называть не Крымской, а Восточной, как это делали в 19-м веке. И география боевых действий свидетельствует о размерах аппетитов наших противников. Замечу, что ни на одном из перечисленных театров противник успехов не достиг. И это при том, что Россия — одна (!) — сражалась против коалиции государств: Британии, Франции, Османской империи, Сардинии и еще угрожавшей России ножом в спину Австро-Венгрии. Взгляд на Крымскую войну за последние 20 лет сильно изменился, историки стали называть ее «нулевой мировой», и причина ее была вовсе не в хищническом стремлении Российской империи захватить всё подряд, а именно в этом противостоянии. Теперь давайте оценим ее итоги: выступая в одиночестве против коалиции сильнейших стран мира, Россия не утратила ничего из своих территорий — оставленный Севастополь (напомню, заняли лишь его Южную сторону) обменяли на захваченную у турок крепость Карс. И всё. С тех времен мы всё время воюем с объединенными против нас силами. Нашей огромности по-прежнему боятся.
ИА Красная Весна: Наталья Георгиевна, над чем Вы работаете сейчас, кто герои Ваших будущих книг?
— Рабочее название новой книги «Первопроходцы Русской Америки». Эта книга будет тоже о героях. Александр Баранов, основатель русской Америки, памятник которому на Аляске сейчас пытаются снести, Григорий Шелихов, Иван Кусков, построивший Форт Росс в Калифорнии, Святитель Иннокентий, которого называли апостолом Аляски и Сибири, Дмитрий Завалишин, придумавший политический проект о присоединении Калифорнии к России, и Лаврентий Загоскин — исследователь, моряк, составивший пешеходную опись Аляски.
ИА Красная Весна: Спасибо за интервью, Наталья Георгиевна.
В Крымской войне Австро-Венгрия объявила вооруженный нейтралитет, фактически примкнула к противнику. Николай I долго не мог в это поверить. Как? Мы ведь только что помогли удержать власть австрийскому императору. Дух рыцарства всё еще витал в умах властителей России, и не только тогда, к сожалению. Много есть примеров, когда те, кому помогала Россия, впоследствии становились неблагодарными, а зачастую и врагами.
ИА Красная Весна: Наталья Георгиевна, рассказывая об эпохе, в которой жил Нахимов, невозможно не заметить, что в этот период в истории появилась целая плеяда замечательных людей. Это и герои воинской славы, и поэты, писатели, архитекторы, музыканты. Время создает героев или люди вершат историю и создают великие эпохи? Есть ли то, что создает потребность в появлении такого масштаба благородных воззрений? Есть ли закономерности, способные объяснить всенародный подъем?
На начало 19-го века пришлась Отечественная война 1812 года. Испытания войны и победа послужили такой трансформации общества?
— Такие изменения не происходят сами по себе. Самосознание созидается. Вот Вы хорошо сделали, что вспомнили о войне 1812 года. Да, эта война на многое заставила посмотреть иными глазами.
У нас обычно в школьных учебниках пишут: русские офицеры побывали за границей, узнали, как там живут, послушали в университетах философов и загорелись желанием совершить революцию в России. Ну, во-первых, русские офицеры оказывались за границей не только с армией. Кто-то учился в университетах, кто-то лечился или путешествовал. Военный поход не был единственным источником информации, получив которую, нужно осуществлять переворот. Война 1812-го способствовала пробуждению национального самосознания, потрясла многих, изменила отношение к простому народу. На войне крепостные крестьяне, ставшие солдатами, вместе с офицерами шли в атаку, погибали как герои. Офицер слышал разговоры крестьян, он видел, что у этих людей есть желания, устремления, мечты, и вот это меняло отношение к простому народу. Это единение укрепляло национальное самосознание.
Нахимов много говорил о матросах. Это не было псевдодемократическим панибратством, нет, он был барин, офицер, дворянин и осознавал разницу. Но учил молодых офицеров: обратите внимание, из какой губернии матрос, присмотритесь к его характеру. Матрос на корабле — двигатель всего, ты к нему с душой подойди, слово доброе скажи, русский человек не за деньги, а за подход человеческий много сделает. И матросы его обожали. Нахимов воспитывал на собственном примере, был прекрасным педагогом, его называли морским Суворовым. У летчиков, говорят, должна быть слетанность экипажа, а на флоте необходима «сплаванность». Нахимов великолепно умел добиваться этого и на своих кораблях, и на эскадре.
Много было героев в Севастополе, очень много можно имен назвать, кто защищал Севастополь, но так, как любили Нахимова, не любили никого.
Почему сдали Севастополь, а Крым остался наш?
ИА Красная Весна: Вы говорили, что есть миф, что Нахимов искал смерти, почему вы уверены, что он ее не искал?
— Он был уверен в победе. Да и смерти в Севастополе не надо было искать, она была повсюду. Обстрелы шли постоянно. Тотлебен, гений фортификации, писал письмо близким: «Вы меня предостерегаете, чтобы я себя хранил. Вот в этой комнате, где я пишу письмо, вчера убили человека случайной штуцерной пулей. Он просто сидел за столом». Можно было 4 месяца простоять на бастионе, как это сделал поручик артиллерии Лев Толстой, приехавший в Севастополь добровольцем, и не погибнуть, а можно было, поехав в отпуск, переправиться на Северную сторону и быть убитым случайной пулей или осколком.
ИА Красная Весна: На какие еще вопросы Вы искали ответы?
— Почему отдали Севастополь?
Вдумайтесь: 349 дней великолепно подготовленные и технически оснащенные армии двух ведущих держав Европы — Великобритании и Франции — топтались на маленьком клочке земли, где уже ничего не осталось, и не могли взять этот город! Когда смотришь фотографии города (в то время уже были фотографии), все здания либо разрушены, либо иссечены осколками, всё усеяно металлом. 349 дней ушло на то, чтобы занять только Южную сторону! Они даже не зимовали там, в Байдарскую долину ушли. И никакого Крыма противник не занял, у них была другая цель — уничтожить Севастополь, базу Черноморского флота, и сам флот. Вот какова была цель войны.
Нахимов верил в победу, и не он один. Ни бомбардировки города из тяжелых орудий, ни использование «образованными народами Европы» химических отравляющих веществ, ни отравление водопроводной воды не сломили севастопольцев. Ни один из штурмов не достиг цели. 27 августа 1855 года атаки по всей линии обороны были отбиты, за исключением Малахова кургана. «Мы чувствовали наше превосходство в нравственной силе», — говорил Тотлебен. И если бы не трагическое стечение обстоятельств: в мае был тяжело ранен Тотлебен, 30 июня погиб Нахимов, в августе ранен Хрулев, который руководил обороной Корабельной стороны и буквально жил на Малаховом кургане, — Горчаков, возможно, не отдал бы приказ оставлять город.
ИА Красная Весна: Вы нашли этому объяснение? Как можно было при таких настроениях в армии и флоте подписывать договор?
— В феврале 1855 года умер император Николай I. Война шла уже два года, Севастополь полгода оборонялся. Людские потери были огромными — и не только у России, но и у противника. Наследник начал переговоры о мире. Но в Севастополе мир любой ценой не принимали, моряки не понимали, почему столько месяцев сражалась, столько народу положили и должны оставить город? Они готовы были стоять до конца.
Бытует мнение, что Россия бездарно проиграла Крымскую войну. Давайте посмотрим на нее внимательнее и начнем с названия. Крымской она была бы, если бы военные действия велись только в Крыму. Но они шли на нескольких театрах: на Дальнем Востоке, в Балтийском и Белом морях, на Балканах и на Кавказе. Поэтому правильнее ее называть не Крымской, а Восточной, как это делали в 19-м веке. И география боевых действий свидетельствует о размерах аппетитов наших противников. Замечу, что ни на одном из перечисленных театров противник успехов не достиг. И это при том, что Россия — одна (!) — сражалась против коалиции государств: Британии, Франции, Османской империи, Сардинии и еще угрожавшей России ножом в спину Австро-Венгрии. Взгляд на Крымскую войну за последние 20 лет сильно изменился, историки стали называть ее «нулевой мировой», и причина ее была вовсе не в хищническом стремлении Российской империи захватить всё подряд, а именно в этом противостоянии. Теперь давайте оценим ее итоги: выступая в одиночестве против коалиции сильнейших стран мира, Россия не утратила ничего из своих территорий — оставленный Севастополь (напомню, заняли лишь его Южную сторону) обменяли на захваченную у турок крепость Карс. И всё. С тех времен мы всё время воюем с объединенными против нас силами. Нашей огромности по-прежнему боятся.
ИА Красная Весна: Наталья Георгиевна, над чем Вы работаете сейчас, кто герои Ваших будущих книг?
— Рабочее название новой книги «Первопроходцы Русской Америки». Эта книга будет тоже о героях. Александр Баранов, основатель русской Америки, памятник которому на Аляске сейчас пытаются снести, Григорий Шелихов, Иван Кусков, построивший Форт Росс в Калифорнии, Святитель Иннокентий, которого называли апостолом Аляски и Сибири, Дмитрий Завалишин, придумавший политический проект о присоединении Калифорнии к России, и Лаврентий Загоскин — исследователь, моряк, составивший пешеходную опись Аляски.
ИА Красная Весна: Спасибо за интервью, Наталья Георгиевна.
Источник:
Новости партнёров
реклама
